Все, что вы доверяете мне во время терапии, остаётся между нами. Даже если ваши родственники в будущем обратятся ко мне за психологической помощью, ваша история останется только вашей историей. Полный этический кодекс психолога смотрите здесь.

Исключением для любого человека, проживающего в России, включая психолога, является только ситуация, в которой ему достоверно становится известно о готовящемся, совершаемом или совершённом преступлении, связанном с терроризмом, захватом заложника, организацией незаконных вооружённых формирований, угоном судна воздушного, водного, железнодорожного транспорта, незаконным обращением с ядерными материалами, радиоактивными веществами или их хищением, посягательством на жизнь государственного или общественного деятеля, насильственным захватом власти, вооруженными мятежами или нападением на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 205.6 Уголовного кодекса России). Данный список закрыт, то есть не влечет обязанность сообщать правоохранительным органам информацию о совершении или планировании совершить иные преступления.

Никогда с этим не сталкивалась, надеюсь, что и не столкнусь.

Я не описываю кейсы клиентов в социальных сетях. Все отзывы клиентов публикуются на сайте анонимно с разрешения клиентов.

В тех случаях, когда клиент хочет сохранить полную конфиденциальность или не может преодолеть стеснение, я предлагаю провести первую консультацию или и все последующие консультации в виде текстового чата.

Я не осуждаю мысли, поступки или намерения клиента, стараясь понять причины происходящего с ним, уважая его достоинство и права. «Нет плохих людей – есть люди, которым плохо». Моя задача помочь.

Я не обсуждаю темы, которые не хочет или пока не хочет затрагивать клиент, проявляя деликатность.

Также для меня не имеет значение национальность, религия или сексуальная ориентация клиента. Я свободна от предрассудков, против дискриминации, толерантна к мировоззрению и образу жизни клиента, не навязываю ему свои ценности, убеждения или принципы, сохраняя беспристрастность.

Помогая вам, я думаю о вас, а не об интересах ваших родителей, супруга, взрослых детей, друзей, особенно когда их интересы противоречат вашим. Только ваш результат.

Моя задача помочь вам максимально эффективно и быстро, я не ориентирована на длительную терапию. Обычно после первой консультации клиент чувствует облегчение и результат от встречи. Трех-пяти консультаций достаточно большинству для решения своего запроса. В сложных случаях необходимо два-три месяца терапии, очень сложных – шесть месяцев. Я убеждена, что если вам не стало лучше через месяц, а через пол года вы не решили вопрос, с которым обратились к психологу, вам нужно выбрать другого психолога: или он вам не может помочь, или вы стали зависимы от него.

Исключение составляют клиенты с пограничными расстройствами, болезнями, относящимися к так называемой малой психиатрии (например, депрессия). В этом случае пациенты получают медикаментозную помощь от психотерапевта и параллельно могут проходить более длительную терапию у психолога.

Я всегда помню о своих профессиональных и научных обязательствах перед своими клиентами, перед профессиональным сообществом и обществом в целом. Применяю в работе только те методы, которые не являются опасными для здоровья и состояния клиента.

Не злоупотребляю своими возможностями.

Осознаю ограниченность как своих возможностей, так и возможностей своей профессии, поэтому направляю клиента к другим специалистам, если прихожу к заключению, что не могу оказать ему помощь или не вправе это делать. Например, в случае наличия у клиента суицидальных мыслей психолог обязан направить клиента к психотерапевту/психиатру. Дальнейшее консультирование возможно лишь при получении клиентом необходимой помощи от врача. Консультирование психически больных не проводится психологом (исключение: консультирование психически больных клиническими психологами параллельно с психиатром).

Я не опаздываю, не переношу встречи. Не прерываю клиента, когда заканчивается время, давая возможность закончить мысль и подвести итоги встречи. Если у меня возникают форс-мажорные обстоятельства, я всегда их компенсирую.

Я не использую профессиональные отношения в личных, религиозных, политических или идеологических интересах, не вступаю в какие бы то ни было личные отношения со своими клиентами.

Нерешенные проблемы психолога мешают в его помощи клиентам. Есть вопросы, с которыми конкретному психологу не рекомендовано работать. Например, если психолог переживает горе в связи с потерей близкого человека, он не может, не имеет собственных ресурсов помочь другому в этой же ситуации. Понять да, помочь пока нет.

Я прохожу по необходимости личную терапию. Знаю, как чувствует себя клиент, что его беспокоит, что для него важно. Я получала помощь от психологов и знаю, что это работает.

Я состою в профессиональных сообществах, слежу за новыми исследованиями в психологии и графологии, повышая уровень своей профессиональной компетентности. Получаю дополнительное образование при необходимости. На моем журнальном столике всегда лежат несколько новых профессиональных книг, ждущих моего прочтения. Это постоянный процесс, дарящий мне радость.